Торговец смертью - Страница 54

Теперь он ни для кого не представлял угрозы. Крейг сделал это, защищая себя, и ещё для того, чтобы отомстить за людей, которых убил Сен-Бриак; по крайней мере, все это время он верил, что это правда. Конечно, он был просто орудием, пистолетом, направленным в нужную точку, спусковым крючком, на который один раз нажали-и отбросили в сторону, когда иссякла приносимая им польза. Не было никакого смысла выдавать Лумиса. К тому времени, когда прекратится обмен дипломатическими нотами, будет очень трудно доказать, что Лумис вообще когда-либо существовал.

Дверной звонок сыграл на этот раз мелодию песенки «Давай станцуем», и Мария поспешила открыть дверь, через которую уже доносился оглушительный шум, производимый прибывшими участниками вечеринки.

— Любитель пистолетов мистер Тернер, — вздохнул Эшфорд. — Надеюсь, что сегодня он не в дурном настроении. — Затем он добавил: — Бордигерра 06053. Ведь мы все не можем быть профессионалами, не так ли?

— Спасибо, — сказал Крейг, — Я этого не забуду.

Тернер с шумом ввалился в дом, прижав Эшфорда к стене. Одной рукой он держал за горлышки две бутылки коньяку, а другой — попку тоненькой вьетнамки, которая висела у него на шее. На ней были белые шелковые брюки и длинное развевающееся платье из тонкого зеленого шелка, и казалось, что она доставляет ему не больше неудобств, чем две бутылки коньяку.

Мария и Софи с двух сторон в два голоса объясняли, что произошло в его отсутствие, тогда как остальная компания ворвалась в комнаты и бросилась разыскивать пластинки, бутылки и стаканы. Время от времени Тернер кивал. Крейг сомневался, удавалось ли тому расслышать хоть слово из того, что выкрикивали ему на ухо девушки. Но держался Тернер с монументальным спокойствием человека, который уже несколько дней не просыхает.

— Великолепно, — сказал он. — Рад вас видеть. Здесь. Держите это. При этом вьетнамка была переброшена по воздуху на здоровую руку Крейга, где и устроилась с ловкостью обезьянки.

— Рад встретиться с вами, — сказал Крейг.

— Enchante-я в восторге — сказала она.

— Привет, — повторил Тернер. — Привет, я помню. Вы мне нравитесь. Давайте выпьем.

Он открыл одну из бутылок и налил пять бокалов: себе, Крейгу, Софи, Марии и тоненькой вьетнамке. Когда он закончил, бутылка оказалась пустой. Он задумчиво покрутил её в руках, сказал, — Посмотрите-ка, — и со страшной силой швырнул бутылку через плечо. Та летела прямо в окно, но высокий худощавый негр вытянул руку и бутылка попала прямо к нему.

— Ты все ещё здесь, Ларри? — прокричал Тернер.

— Я здесь, — кивнул негр. Казалось, он чем-то рассержен.

— Ох уж этот Ларри, — буркнул Тернер, — Лучший третий нападающий, которого вам когда-либо приходилось видеть, и он хочет стать поэтом. Он из Теннесси.

Крейг пригубил свой коньяк. Вьетнамка деликатно потянула его за ухо.

— Она слишком тяжела для вас? — спросил Тернер.

Она была очень тяжелой, но Крейг отрицательно покачал головой. Тернер казался довольным.

— Теннесси, — сказал он. — Это место, откуда Ларри родом. Это его огорчает. Он хочет, чтобы мы были друзьями, но не хочет лизать мне зад. Будь это так, мы были бы голубыми — просто он был бы черным, вот и все. Но он не может. И я не делаю для него никаких поблажек. Он не любит, чтобы ему делали поблажки.

— Я рассказывал эту историю в Алабаме и там все просто позеленели от злости, — продолжал он. — Мне кажется, вы не из Алабамы. Опустите её куда-нибудь. Вы не сможете выпить, пока заняты руки.

Крейг позволил вьетнамке скользнуть по его пальцам и она мягко приземлилась на диван, где и свернулась клубочком с кошачьей грацией, не расплескав содержимого своего бокала.

— Ты мне нравишься, — снова сказал Тернер. — Чем ты занимаешься?

— Станки, прессы, штампы, болты и гайки.

— Великолепно. Я в свое время занимался грузовыми перевозками. А теперь я валяю здесь дурака. Здесь лучше, чем во Флориде, — сказал Тернер. — По крайней мере это относится к людям, с которыми приходится встречаться.

Он удивленно покачал головой и осмотрелся, разглядывая людей, которых привел с собой: пару молоденьких киноактрис, исполнителя популярных песен, другого миллионера, какого-то графа или что-то в этом роде и сопровождавших того дам и господ, пестрых, как птицы, ярких, как бабочки.

— Никого не касается, кто вы такой и что вы делаете, — сказал он. Все что нужно, так это достаточное количество денег и место, где можно выпить, и они сразу туда сбегутся. Пошли.

Он повел Крейга в сад, и Софи с Марией пошли вместе с ними. Стало прохладно, в ночном воздухе стоял тонкий и свежий запах. Они прошли по дорожке, выложенной мраморными плитами, к удивительно безобразному фонтану. Его чаша походила на жестяную ванну, вделанная в камень, а над ней возвышалась русалка, взгромоздившаяся на дельфина, который выглядел не как морское млекопитающее, а как чудище с молотообразной головой, опирающееся хвостом на три точки. Русалка, несмотря на хвост, и наготу, выглядела как сорванец Милдред из популярного фильма. Позади неё находился каменный экран в виде огромной устричной раковины, края которой были выщерблены и искрошены.

— Это мишень для тренировки, — сказал Тернер. — Последние три недели я пытаюсь попасть в эту чертову русалку. Или хотя бы в этого чертова дельфина.

Его рука нырнула в огромный карман и вытащила оттуда револьвер. Позади скрипнула галька и появился обеспокоенный коренастый филиппинец.

— Привет, Луис, — бросил Тернер. — Где ты прятался?